"Десекуляризация" официального календаря в правление Елизаветы Петровны

Елена Погосян (Эдмонтон)

В России XVIII в. официальный календарь существовал в двух ипостасях. Во-первых, начиная с 1725 г. в печатных календарях (название которых со временем менялось) публиковалась роспись праздничных дней. Такие росписи служили своего рода программой для организации официального быта. Во-вторых, на материале придворных журналов можно восстановить годовой круг придворных торжеств, то есть придворный календарь, который далеко не всегда совпадал с росписями печатных календарей. Отшение этих двух форм официального календаря к церковному календарю постоянно менялось на протяжении XVIII в.

Роспись для календаря на 1725 г. была подготовлена еще при жизни Петра I и при его прямом участии. Роспись включала дни, которые ежегодно "празднуемы бывают", а именно: "царские" праздники (рождения, тезоименитства, коронации лиц царской семьи), викториальные и орденские дни. Праздники церковного календаря в эту роспись не были включены, то есть в росписи речь шла только о гражданских торжествах. Перенесение мощей св. Александра Невского было внесено в нее в память о заключении мира со Швецией, а день памяти апостола Андрея Первозванного - как орденский праздник. В царствование Екатерины I росписи сохраняли статус списка гражданских торжеств. Но уже в первом календаре, изданном при Петре II, ситуация меняется.

Традиционно печптные календари открывались собственно "месяцесловом" (календарем "по течению месяцев"). Он представлял собой таблицу, в которой были помещены названия месяцев, числа, сведения астрономического характера и праздники церковного календаря. Самое широкое поле оставлялось чистым и предназначалось для поденных записей владельца календаря. Вслед за тем шли другие разделы, в том числе и роспись гражданских праздников. В календаре на 1728 г. в эту таблицу "по течению месяцев" были дополнительно внесены гражданские торжества[1]. При такой организации календаря гражданские торжества оказывались наглядно соположены со списком основных церковных праздников. А с 1729 г. сам список церковных праздников оформляется специальным образом: часть из них (при этом не только двунадесятые) печатаются курсивом или киноварью. Эта практика приживется, и при Анне состав выделенных церковных праздников будет значимо меняться, как, разумеется, и состав гражданских торжеств (Погосян, 163-182; 308-365).

Принципиальные изменения в отношении гражданских и церковных праздников произошли в календаре на 1741 г. Список торжеств, напечатанный в нем, был озаглавлен: "Роспись оных господских праздников и статских торжественных дней, в которые от публичных работ дается свобода". Статус росписи, таким образом, изменился: теперь это не список "статских" дней, которые празднуют ежегодно, а список табельных (выходных) дней. А потому, естественно, в него были внесены не только гражданские торжества, но и основные "господские" праздники (числом 27). Приведем список праздников церковного календаря, получивших в 1741 г. статус табельных, полностью:

Накануне вступления Елизаветы на престол, таким образом, отношение официальных гражданских торжеств к церковным праздникам принципиально изменилось: ранее они принадлежали к разным календарям, хотя, конечно же, в повседневном быту, в том числе и придворном, они сосуществовали. Теперь граница между календарем "статским" и церковным, которую прочертил Петр I, была стерта[2].

Отношение Елизаветы к хронологии не было нейтральным, хотя у нее и не было того постоянного и напряженного интереса к календарю, каторый был свойственен ее отцу. Елизавета не стремилась "манипулировать" временем, как это делал Петр, и только в отдельных случаях назначала важные для нее события на значимые даты. Так, например, осенью 1741 г. она первоначально отнесла осуществление переворота на 6-е января 1742 г., день Богоявления; а мир со Швецией в 1743 г. подписала 19 августа, в тот же день, когда Петр в 1700 г. объявил Швеции войну[3]. То, что Елизавета в большинстве случаев не слишком заботилась о датах, видно, например, из того, что свое коронование она первоначально назначила на 23 апреля, и только по представлению Трубецкого оно было перенесено на 25-е - первое воскресенье после Пасхи (дату, которая была впоследствии интерпретирована как значимая в панегирических сочинениях, посвященных коронации (Сморжевских-Смирнова, 49-67). Еще более беспечно Елизавета отнеслась к срокам бракосочетания наследника, которые изменялись несколько раз на протяжении марта-июля 1745 г. Наконец, свадьба была назначена на то же 19-е августа, годовщину заключенного Елизаветой мира со Швецией, и вновь перенесена. "Бракосочетание, - доносил 20 августа английский посланник, - которое должно было совершиться вчера, отложено до завтра, а по некоторым слухам, до следующего воскресения" (Гинфорд, 320).

Другой сферой, где вопросы, связанные с символикой календаря и хронологии, постоянно возникали, было исправление Библии, за которым императрица внимательно следила (Постановления №№ 1146, 1168 и др., запросы о ходе исправлений, составленные от имени императрицы, были написаны рукой ее духовника, то есть продиктованы лично Елизаветой). Среди прочего, исправлению подвергалась хронология "первопечатной московской Библии" 1663 г. (Постановления, №№ 1081, 1102 и др.). Хронология исправлялась по греческим книгам, а даты из Библии 1663 г. выносились на поля. В результате, многие библейские события получили двойную датировку, а библейская хронология теряла статус символической, и обретала определенную относительность.

Наконец, Елизавета внимательно следила за синхронностью отправления церковных ритуалов в пределах если не империи, то, по крайней мере, столицы. При Елизавете праздничные службы начинались в Петербурге "по сигналу". В 1746 г., например, в придворном журнале было записано, что "в большой придворной церкви всенощное пение" на Пасху началось именно по специальному сигналу (Журнал 1746, ). В 1750 г. императрица издала именной указ "О времени начатия в день святой Пасхи утрени", где было подробно расписано количество пушечных выстрелов, которые должны указывать на время совершения того или иного ритуала (Постановления, № 1152).

То есть можно говорить, что сама императрица, если она и была озабочена вопросами библейской хронологии, то в целом разделяла представления правщиков Библии об относительности хронологических ритмов, и об условности этого типа хронологической символики времени, где длительность, например, потопа (600 или 601 год) не имеет принципиального значения. От самой же Елизаветы исходили инициативы, связанные, напротив, с реальным временем ритуала, ей была важна не столько символика "исторического" библейского, сколько безусловность сакрального времени ритуала.

Первый этап изменений, связанных с воцарением Елизаветы Петровны, отразился уже в календаре на 1742 г[4]. Елизавета взошла на престол 25 ноября, и у Синода было время внести изменения как в церковный, так и в гражданский календарь на следующий год.

2 декабря 1741 г. Синод рассматривал вопрос "О табели высокоторжественных и викториальных дней". Такого рода "табели" предназначались для рассылки к началу церковного года в "обретающиеся во всей Российской империи" церкви и монастыри, а также священникам российских дипломатических миссий. В постановлении 2 декабря 1741 г. было записано: "Напечатанную августа 13 дня сего года о высокоторжественных и викториальных днях табель исправить вновь со изъятием из оной известных персон, и с ней в Московской Типографии напечатать вновь" (Постановления, № 8). Табель, напечатанная 13 августа 1741 г. по указу Синода была "отобрана" и возвращена в Синод. В новую "Табель" были внесены "торжества" нового царствования (тезоименитство, восшествие на престол, день рождения императрицы и "начало нового лета"). Кроме того, в ней были все основные петровские "виктории":

Другой печатный список праздников находим в новом печатном месяцеслове на 1742 г. Праздники месяцеслова только частично пересекались с описанной "церковной" табелью. Месяцеслов был составлен по модели 1741 г., сюда были внесены лишь поправки в царских днях: день рождения, тезоименитство и восшествие престол Иоанна Антоновича, а также дни рождения и тезоименитства правительницы Анны Леопольдовны и ее супруга Антона Ульриха были исключены, и введены новые[6]. Все остальное, включая список праздников церковного календаря, которые были причислены в 1741 г. к табельным, изменено не было: в списке светских торжеств из "викторий" Петра I была по-прежнему лишь Полтава.

На первый взгляд, как мы видим, объявленное Елизаветой возвращение к ценностям петровской эпохи в печатном месяцеслове отражения не получило. Тем не менее, можно осторожно предположить, что Елизавета была уверена в том, что петровские победы должны праздноваться не как гражданские, а именно как церковные праздники, а потому входить в состав церковной табели, а не росписи гражданского календаря.

Указанием на такую позицию императрицы является, возможно, измение, сделанное относительно 30-го августа. В календаре на 1741 г. этот день значился как "кавалерский праздник св. Александра Невского, и воспоминание замирения с Шведскою короною", в календаре на 1742 г. в названии осталось только "Кавалерский праздник св. Александра Невского". Такое изменение было, в первую очередь, связано с тем, что "замирения" больше не существовало - Россия находилась в состоянии войны со Швецией. На этом, однако, изменения в статусе этого петровского праздника не заканчиваются.

29 августа 1743  г., через десять дней после заключения мира со Швецией, "именным указом за подписанием собственной Ее Императорского Величества[7] руки" Елизавета потребовала сообщить ей "мнение" Синода касательно ее намерения "установить крестный ход 30 августа в Санкт-Петербурге, из церкви Казанской Божией Матери в Невский монастырь <…> для украшения службы Божией и обрядов церковных". Первый ход должен был иметь место уже на следующий день, 30 августа. Елизавета спрашивала "о пристойности сего дела" и о том, "каким порядком оной церемонии быть". Синод констатировал, что намерение императрицы "весьма есть пристойное", и "церемонии надлежит быть так, как в Москве бывает" (Постановления, № 438). А 13 сентября 1743 г. последовал новый указ императрицы: "В предбудущие годы оное крестное хождение отправлять на тот день" (Постановления, № 446). Елизавета, как мы видим, заботится о том, чтобы связать свое заключение мира со Швецией с днем заключения Ништадского мира. Но вовсе не считает при этом нужным восстановить этот праздник в печатном календаре, и в списке гражданских праздников под 30-м августа продолжает значиться только кавалерский день ордена св. Александра Невского. Таким образом, новый Шведский мир (как и старый) не был при Елизавете гражданским торжеством: это единственное до конца 1750-х гг. "историческое деяние" императрицы имело характер только церковного праздника, который отмечался теперь ежегодным крестным ходом.

На этом первом этапе сложения "елизаветинского" календаря следует, как мы видим, говорить не столько о "десекуляризации" календаря в целом, сколько о "сакрализации" петровских "викторий" (а с ними и заключения мира со Швецией самой Елизаветой).

На 1745-1746 гг. приходится первая при Елизавете волна значительных изменений в календаре.

Еще 12 июля 1742 г. Елизавета издала первый указ о введении нового церковного праздника в состав табельных дней. "В день праздненства Нерукотворного Образа, августа 16 дня, - говорилось в нем, - казенных никаких работ не производить", как в "ныне", так и "впредь с сего указу" (Постановления, № 135; Материалы АН, V, 289, № 235). В ноябре 1742 г. Синод послал в Акадению наук поправки к новому календарю на 1743 г. В указе Синода говорилось: "По присланному календарю и по учиненной в нем на полях отметке, не только во днях рождения и тезоименитства Его императорского высочества по течению месяцев, но и в росписании господских праздников исправить" (Материалы АН, V, 437). И в календаре на 1743 г. в "росписании господских праздников" появился "день праздненства Нерукотворного Образа". Объявление 16-го августа табельным днем можно истолковать как в контексте "антипротестантских" жестов императрицы в первый год царствования (Погосян, Сморжевских), так и в связи с событиями, которые происходили в ночь переворота 1741 г. (Pogosjan). В любом случае, установление этого нового табельного дня в календаре на 1743 г. становится началом целой серии подобного рода изменений.

В календаре на 1745 г. в список дней, "в которые от публичных работ дается свобода" были внесены два дополнительных праздника:

Решение о такой поправке к календарю было объявлено Синодом 7 ноября 1744 г. "А прочие, - констатировали члены Синода, - господские, и богородичные, и нарочитых святых праздники <...> в сегодном календаре внесены все" (Постановления, № 764; Материалы, № 259).

К осени 1745 г., однако, выяснилось, что в список табельных дней следует добавить еще несколько церковных праздников. В календарь на 1746 г. были внесены:

Постановление об этих дополнениях было издано Синодом 18 ноября 1745 г.: в Синод обратилась "де сиенс академия" с вопросом: "не будет ли в наступающем 746-м году каких праздников или от обыкновенных работ увольнительных дней, которые <…> российского календаря в роспись внести надлежит". В ответ Синод постановил: "Празднуемые дни святому пророку и Крестителю Господню Иоанну рождества его июня 24-го, и честной его главы усекновения августа 29-го числа, також страстную седмицу всю <...> в вышеозначенную роспись включить" (Постановления, № 928). Таким образом, количество табельных дней увеличилось в 1746 г. еще на семь[8].

Сразу же следует отметить, что из 4-х новых табельных дней, посвященных памяти "нарочитых святых", три связаны с именем Иоанна (два - с Иоанном Крестителем и один - с евангелистом Иоанном). Иоанн Креститель был тезоименитым святым дяди императрицы царя Иоанна Алексеевича и находящегося в заключении малолетнего царя Иоанна Антоновича. К сожалению, материалы, имеющиеся в нашем распоряжении, не позволяют определить, находилось ли введение именно этих трех праздников в список табельных в каком-либо отношении к судьбе двух названных царей, и если это так, то пытался ли Синод своим решением оказать какое-либо давление на императрицу, или же самой императрице почему-то нужны были эти праздники.

В самом конце росписи календаря на 1746 г. появляется еще одно новшество: чтобы подданные Елизаветы проводили все девять новых выходных дней как надлежит, в конце списка табельных дней была приложена подробная инструкция. В инструкции говорилось:

"При сем же от Святейшего Правительствующего Синода в наставление объявлется. Что в оные празднуемые и воскресные и к покаянию подлежащие дни, должно уволенным от работ с прочими свободными всякого звания, чина и достоинства православновосточной церкви людям, как во оные, так и в другие празднуемые ж дни, по узаконению святой церкви и по публикованным в народе указам, на славословие Божие к вечернему всенощному и утреннему пению; паче же к Божественной литургии, с достодолжным благоговением в церкви Божии ходить непременно. Чего как духовным, так и светским командирам по долгу звания их над подчиненными с крайним попечением наблюдать неотменно".
Наконец, в том же календаре на 1746  г. в титул императрицы добавлено было слово "благочестивейшая".

Таким образом, в 1745-1746 гг. в "Санкт-Петербургский календарь", который издавался при Академии наук и был изданием светским, были внесены изменения, которые свидетельствуют об усилении влияния церкви на официальный календарь. Эти изменения вели к резкому увеличению табельных дней в году, и потому, конечно же, могли быть осуществлены только с согласия императрицы и, скорее всего, по ее инициативе.

В 1745-1746 г г. происходят и заметные изменения в придворных журналах.

Цитированная литература

Баранов Опись высочайшим указам и повелениям, хранящимся в Санктпетербургском Сенатском архиве за XVIII в. Т. III. 1740-1762. Сост. П. Баранов. Спб., 1878.
Гиндфорд Донесения, инструкции и письма и другие бумаги английских послов, посланников и резидентов при русском дворе за 1744-1745 гг. // Сб. РИО. Т. 102. Спб., 1898.
Журнал 1741-1742 Придворный журнал. 1741-1742 гг. Спб., 1883
Журнал 1743 Журналы церемониальные, банкетные и походные, 1743 года. Б.м., Б.г.
Журнал 1744 Журналы походные и церемониально-банкетные, 1744 года. Б.м. Б.г.
Журнал 1745 Церемониальные, банкетные и походные журналы, 1745 года. Б.м., б.г.
Журнал 1746 Журналы церемониальный-банкетный, камер-фурьерские и путевые, 1746 года. Б.м., б.г.
Календарь 1741-1760 Санктпетербургский календарь на лето от Рождества Христова 1741-1760. Спб., 1740-1759.
Материалы Материалы для истории Императорской Академии наук. Т. V. Спб., 1889.
Погосян Погосян Е. Петр I - архитектор российской истории. Спб., 2001.
Pogosjan Pogosjan J. Masks and Masquerades at Court of Elizaveta Petrovna (1741-1744). Russian History from the Time of Troubles to the End of the Gorbachev Era. University of Wisconsin Press (в печати).
Погосян, Сморжевских Погосян Е., Сморжевских М. "Я Деву в солнце зрю стоящу...": образ апокалиптической Жены в русской официальной культуре 1695-1742 гг. // Studia Russica Helsingiensia et Tartuensia. VIII. Tartu: Tartu Ulikooli Kirjastus, 2002. P. 9-37.
Сморжевских-Смирнова Сморжевских-Смирнова М. Назначение библейской и литургической цитаты в похвальных словах первой половины XVIII в. Тарту, 2003. Рукопись.
Соловьев Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Кн. XI. Т. 21-22. М., 1963.
Шаховской Шаховский Я.П. Записки // Империя после Петра. 1725-1765. М., 1998. С. 9-224.

Примечания

[1] При этом отдельный список дней, которые "повсегодно празднуемы бывают" также сохранился. [Назад]

[2] Вопрос о том, что послужило причиной этих изменений и кто был их инициатором, автор настоящей статьи планирует осветить в отдельной публикации. [Назад]

[3] 4 сентбря 1743 г. Елизавета издала именной указ о передаче в Сенат для опубликования "мирного трактата, заключенного в Абове 7 августа 1743 г.", с "высочайшею ратификациею, последовавшею 19 августа" (Баранов, 129). Императрица, как мы видим, намеренно отложила ратификацию на этот день, ничто не мешало ей ратифицировать мир ранее. [Назад]

[4] При Елизавете он издавался под заглавием "Санкт-Петербургский календарь". [Назад]

[5] Две из "викторий" в этом списке днями воспоминания военных побед не являются - "торжество святого Благоверного Великого Князя Александра Невского", то есть день заключения мира со Швецией, и орденский праздник - "торжество святого апостола Андрея Первозванного". [Назад]

[6] Список торжеств в календаре на 1742 г. включал:

[7] Далее - ЕИВ. [Назад]

[8] После 1746 г. при Елизавете число табельных дней по случаю церковных праздненств было увеличено только однажды. 18 апреля 1759 г. Синод издал указ "О прекращении публичных работ сверх положенных трех дней во всю неделю св. Пасхи и о внесении сего в календари" (Постановления, № 11326). [Назад]

[9] Следует отметить, что первый журнал при Елизавете (за 1741-1742 гг.), который вел "тайный кабинет-секретарь" барон Иван Антонович Черкасов, хотя и был "событийным", как и Журналы за 1743-1745 гг., но принципиально от них отличался. Черкасов составлял журнал в стилистике петровских, а не аннинских журналов: он фиксировал здесь занятия императрицы, а не ритуальную практику двора, внося в журнал сведения о переездах, прогулках, посещениях Сената и т.п., а не о порядке процессий и количестве тостов в дни официальных торжеств. Записи Черкасова отражают период, когда придворный быт в начале нового царствования только формируется, они создают картину "творящегося на глазах ритуала", когда любое событие при дворе может стать частью ритуального года и единственно правильный календарь еще не известен. [Назад]

[10]  Отметим еще одно изменение в ведении придворных журналов, которое не имеет отношения к церковному календарю, но отражает тенденцию приближения официального ритуального года, описанного в журналах, к реальным ритмам придворного быта. С 1745 г. здесь все чаще начинает встречаться имя Алексея Григорьевича Разумовского. Елизавета не только находит удобным покидать свою резиденцию во время торжеств по случаю событий государственной важности, чтобы провести время с Разумовским, но и позволяет вносить сведения о такого рода поездках в журналы. Так в 1745 г., во время торжеств по случаю бракосочетания наследника, Елизавета, оставив во время "вечернего кушанья" гостей в своем Зимнем дворце за "фигурными" столами, сама уехала ужинать "у матушки его сиятельства обер-егермейстера и кавалера графа Алексея Григорьевича Разумовского" (Журнал 1745, 81). Сразу по окончании торжеств по случаю бракосочетания наследника императрица отправляется в имение Разумовского Гостилицы и там празднует свое тезоименитство. При этом и состав приглашенных, и ход самих торжеств мало чем отличаются от того, что происходит в загородных резиденциях самой императрицы. Пребыванию в Гостилицах в 1745 г. был посвящен специальный "Журнал шествия ЕИВ из Санктпетербурга в Царское село, в Петергоф и в Гостилицкую мызу сего 1745-го года августа с 31-го сентября по 11-е число". Из него мы узнаем, что Елизавета прибыла в Гостилицы из Петергофа 3-го сентября, где обедала при пушечной пальбе, и такой же обед повторился и на следующий день. 5-го сентября, в день тезоименитства, императрица "изволила слушать Божественную литургию в полковой церкви Преображения Господня", потом имел место обед на 40 персон, здоровья пились при пушках, трубах и литаврах, после обеда играла итальянская музыка и был бал "в помянутой же зале, и поставлены были <...> фрукты", потом до 12-ти часов ночи играли в карты и было "прочее увеселение", наконец, подали ужин, а "против дома его сиятельства имелась иллюминация". 6-го сентября Елизавета "с придворными кавалеры изволила шествие иметь верхом в охотничьем платье в поле за охотою". Увеселения продолжались до 9-го сентября, когда императрица отбыла в Царское Село (Журнал 1745, 173-177). В 1746 г. Журнал зафиксировал посещение императрицей Разумовского по случаю того, что "того дня он был имянинник" (Журнал 1746, 43). [Назад]

[11] Шаховской ошибочно называет 1745 г., но поездка императрицы в Москву для празднования мира имела место в 1744 г. [Назад]

[12] В этом списке были:

[13] В издании постановлений Синода ошибочно напечатано "Александра Александровича" и "Ивана Александровича". [Назад]

[14] Отметим, что Елизавета как и ранее, принимает решения об установлении тех или иных торжеств в самый последний момент, а не планирует празднование заранее (как это делал, например, ее отец). [Назад]